Сегодня AVANGARDE встречается с Кармен Рунгери, одной из любимых актрис и режиссеров детей и взрослых Греции: детей – потому что Кармен Рунгери вот уже более 25 лет как создает на сценах афинских театров волшебные миры, взрослые же любят ее за блестяще сыгранные роли в самых популярных телесериалах, а также потому, что ее обожают их дети и идут в театр как на праздник.
Немногим известно, что Кармен Рунгери не только актриса, но и оперная певица и замечательная детская писательница. Так, ее новый спектакль, на который уже трудно достать билеты, «Царь с длинной бородой», построен на сюжетах русских сказок, сотканных фантазией Кармен Рунгери в единый многоцветный волшебный ковер, а также на произведениях русских композиторов, и открывает детям мир традиций и мелодий России.
Декорации и костюмы созданы художницей и актрисой Христиной Кулумби, превратившей сцену театра в богатый сказочный мир, населенный персонажами, на которых выросли целые поколения детей России.
Спектакль «Царь с длинной бородой» будет идти в театре КИВОТОС («Ковчег») до 5 апреля 2020 года. Адрес театра: ул. Пиреос 115.
— Госпожа Рунгери, что нового может дать детям – греческим и россиянам, живущим в Греции – Ваш новый спектакль «Царь с длинной бородой»?
— В последние годы мы стараемся через сказки познакомить детей с культурами других стран, а также с классической музыкой этих государств, так как классическая музыка необходима для развития художественного вкуса детей. Так мы начали знакомить детей с Россини, Моцартом, Шубертом, Штраусом. Я мечтала познакомить детей и с Чайковским, с Бородиным, с Римским-Корсаковым и Мусоргским, из этой мечты и родилась идея сделать это через сказку «Царь с длинной бородой». Русская сказка должна, естественно, сопровождаться русскими костюмами, можно познакомить детей и с архитектурой страны, с ее традициями, иными словами, с ее культурой, в этом и заключается наша цель. Когда ты обращаешься к детям, ты обязан дарить им знания, и ребенок, покидая театр, должен чувствовать себя богаче. Театр зачастую играет решающую роль и в выборе будущей профессии: слушая скрипача, ребенок может захотеть научиться играть на скрипке, возможно, захочет стать архитектором, модельером и так далее.
У меня есть помощники: например, я много лет дружу с россиянкой понтийского происхождения Еленой Хазовой, из своих поездок в Россию она всегда мне привозит новые истории, сказки, которые я тщательно записываю. Поэтому в театральных программках я часто выражаю ей свою благодарность. Так, в «Царе с длинной бородой» собраны элементы разных – всегда русских — сказок. Например, замечательный сюжет, когда мать, зная, что вскоре умрет, оставляет дочери вместо себя куклу, которая дает ей советы. Это замечательный сюжет! Сказка дает детям столько посылов!
Я не знаю, какие сказки рассказывают сегодня в России. Своих детей я вырастила на «Чебурашке». Какие чудесные и нежные истории! Сегодня истории, которые показывают детям, несколько агрессивные, я же всегда любила русские сказки за тот покой, который они дарили детям. Конечно, прекрасные сказки были и будут, но мне кажется, что и ваши новые сказки чуть-чуть американизировались…
— Реальность увлекает за собой и сказки…
— Да, Вы правы, и мне это не нравится…
Я очень люблю русских композиторов. Мой муж – первый баритон Афинского оперного театра, он пел и Бориса Годунова в театре Ирода Аттического, это его любимая опера. Арию Бориса Годунова он пел и на экзамене, которые сдал на «отлично». В нашем спектакле даже звонок звучит мелодией из Римского-Корсакова.
— Как бы вы охарактеризовали вид театра, который Вы представляете: опера? Драма?
— Поскольку я училась на оперную певицу, нет ничего удивительного в том, что я столько внимания уделяю классической музыке. К сожалению, в Греции нет классического музыкального воспитания, и я подумала, что должен же быть кто-то, кто возьмется познакомить детей с музыкальной классикой. По крайней мере, они должны узнать о ее существовании, и уже потом делать выбор. И детям не только нравится классическая музыка… К примеру, мы поставили «Волшебную флейту» Моцарта, и уходя, дети уносили с собой книжечку со сказкой и CD с музыкой из спектакля. Такую же книжечку и диск мы готовим и для спектакля «Царь с длинной бородой», где мы знакомим детей не только с классической музыкой: в спектакле звучат и русские народные мелодии! Нашим актерам повезло, что с ними занималась педагог Лариса Еремеева, и они поют так, как должны петь. Спектакль завораживает, заводит ребят, получился великолепный мюзикл! Я знаю, как Россия воспитывает своих детей, и эту нежность русских сказок я хотела перенести в свой спектакль. С большим уважением к русской традиции мы сделали своего «Царя…» чтобы познакомить греческих детей с культурой России…
— Существуют в наше время общества, которые продвигают детский театр?
— В Афинах многие занимаются детским театром, но не всегда потому что по-настоящему любят его. Обычно, детским театром занимаются по необходимости: театральные училища выпускают столько актеров, что театрам не представляется возможным их всех задействовать. В Афинах около 150 театров, как им занять у себя такое количество актеров? Таким образом, актеры, у которых нет работы во взрослых спектаклях, решают поставить спектакль для детей. А это вовсе не легко! Наоборот! Слова Станиславского стали для меня лозунгом: «В детском спектакле актеры должны играть так же, как во взрослом, с единственной разницей: они должны играть лучше»! Эта фраза Станиславского стала моей путеводной звездой.
Готовя новый спектакль, я стараюсь смотреть на него глазами детей. Если мне что-то не нравится, я тут же останавливаюсь и говорю актерам: «Завтра я вам принесу новый текст». Я никогда не сдаю спектакль, если на 100% не уверена в том, что он увлечет детей. Ибо мы живем в эпоху, когда дети не выпускают из рук мобильные телефоны, театр их не интересует, надо их заинтересовать, потому что, в конечном итоге, театр им нужен как воздух. Зрительные места в театре располагаются амфитеатром, и, сидя сзади, я могу наблюдать за всем залом. И я вижу, как дети, приходящие на спектакль в рамках школьной экскурсии, сначала сидят, уткнувшись в телефон. Затем поднимают глаза: «А что? Очень даже интересно!» И дальше уже смотрят, не отрываясь. Для меня – это самая большая награда.
Я была создательницей Детской Сцены в Афинском оперном театре и Детской Сцены в Афинском Национальном театре, и эти Сцены со временем достигли высочайшего уровня. Так, в какой-то момент на наш спектакль в Национальном театре была даже запись, в очереди стояло 180 тысяч человек, такого в истории театра еще не случалось! Тогда же я сделала предложение поставить спектакль для детей в античном Театре Ирода Аттического, под Акрополем. Театр вмещал 4,5 тысячи, а на спектакль к нам пришло 5,5 тысяч! «Откуда ты их берешь?» — спрашивал меня директор театра. И позже, тот же самый директор заявил мне: «Рунгери, ты всех уничтожила, все говорят только о тебе и не говорят о Национальном театре». Это вместо «спасибо»… Я подала в отставку, и директор принял ее. То же самое случилось и с Оперным театром. Когда мы начали ставить там детские спектакли, я чередовала музыку с прозой. Если заставить греческого ребенка, который знать не знает, что собой представляет опера, «Севильского цирюльника», он заснет, но, если взять самые мелодические фрагменты оперы и переплести их с сюжетом сказки, тогда есть шанс завоевать детское внимание. Что происходило вначале: дети слушали диалоги актеров, а как только звучала музыка, они начинали между собой переговариваться. Через 15 лет работы нам удалось сделать так, что слушали все и весь спектакль, никто не болтал. И тут пришел в оперу новый директор, которого поставила на это место очередная правительственная партия, ибо именно так и происходит, и говорит мне: «Я собираюсь работать по-новому, делать модерновые спектакли!» Никто не возражает, можно ставить модерновые спектакли, но в том, что касается детей, надо начинать с классики. Модерном можно заниматься на экспериментальной сцене… Он также решил, что ему не нравится «метод Рунгери»: развалив Детскую сцену, он, как и директор Национального театра, лишил театр тысяч зрителей.
— Ваши спектакли посещают сотни афинских школьников в рамках школьных экскурсий. Этому есть продолжение? Дети обсуждают затем на уроках увиденное? Пишут сочинения на тему спектакля?
— Так, в принципе, и должно быть. Обычно, когда учителя приводят своих учеников в театр, сами они в зале не остаются, а курят на улице. Один из афинских университетов провел исследование, которое показало, что наш театр «портит картину». Почему? Да потому что учителя остаются в зале на спектакль!
Как-то мы организовали конкурс рисунка среди школьников, и учителя нам присылали работы детей. Да, было бы хорошо сделать то же самое и с сочинениями.
— Ваши собственные дети должны быть счастливыми: вы играли с ними, когда они были маленькими, и продолжаете играть с ними теперь, когда они выросли. Расскажите, чем занимаются ваши дети в ваших спектаклях?
— Христина Кулумби – это мой художник по костюмам и декорациям.
— И прекрасная актриса…
— Она с отличием окончила Театральное училище Национального театра и Высшую Художественную школу Афин, а как актрису ее можно увидеть в нашем втором театре, где она рассказывает историю Тезея и поет. Хочется верить, что мы – родители, которые постарались дать своим детям все возможное.
Что касается моего сына Виктора, то он – звукорежиссер спектаклей и прекрасный гитарист, работающий с ведущими музыкантами страны. Его бас-гитара создает атмосферу лабиринта в спектакле о Тезее и Минотавре.
— В самом начале спектакля Вы произносите нечто само собой разумеющееся для российских детей…
— Правильно. Я говорю детям, что нельзя есть и пить в зале…
— А мы услышали, как одна из мам сказала своему ребенку: «Не слушай ее, ешь спокойно!» Разве и это не вопрос воспитания?
— Безусловно! И я услышала, как одна из взрослых зрительниц это сказала! Знаете, я прихожу каждый день на оба спектакля только затем, чтобы произнести эту фразу. Потому что таким образом я защищаю свой спектакль. Есть зрители, которые у меня впервые и говорят: «А в других театрах разрешается есть и пить в зале!» Меня это не интересует. Я делаю свой спектакль с огромным уважением к детям, точно такое же уважение я хочу получить и от них. Вы знаете, что многие взрослые зрители жуют жвачку в античном Театре Ирода Аттического, а затем, отжевав, приклеивают ее к мраморной трибуне, снизу. В какой-то момент с античного мрамора соскребли 28 килограммов жвачки, а ведь это очень опасно для древнего мрамора, который приходится скоблить! Перед своим спектаклем в Театре Ирода Аттического я обращалась к детям и объясняла, что даже малейший мусор надо убирать – за собой и за другими! — иначе нас больше не пустят в это священное место. И мои маленькие зрители оставляли за собой театр наичистейшим. И все-таки существует закон, запрещающий присутствие маленьких детей в античном театре. А вот мамам на шпильках вход не запрещен! Не детей, в первую очередь, следует воспитывать, а родителей… Это я и пытаюсь донести до своих зрителей…
