15 августа 1993 года, в День Успения Богородицы, абхазские греки спешно покинули город в ходе блестящей греческой операции «Золотое руно»… Вот как это было…
«Многоуважаемый господин премьер-министр! Мы хотели бы обратить Ваше внимание на тяжелое положение, в котором находятся греки Абхазии. В зоне жестоких военных столкновений, в Сухуми, остаются еще около 2 тысяч греков, и необходимо в самые кратчайшие сроки вывезти их оттуда. Согласно имеющимся данным, эти люди не имеют никакой возможности покинуть своими силами район, где нет ни электрического тока, ни воды, ни горючего, ни продуктов. Ежедневно растет число убитых и раненых в перестрелках», — такими словами начиналось письмо Федерации греков бывшего Советского Союза «Понт», посланное 8 февраля 1993 года тогдашнему премьер-министру Греции Константиносу Мицотакису. Двумя неделями позже делегация греков Грузии нанесла визит замминистра иностранных дел Греции, госпоже Виргинии Цудеру и рассказала о положении абхазских греков, настоятельно требуя принятии немедленных мер по вывозу их в Грецию. Тогда же и был поставлен вопрос о том, чтобы Греция послала в Сухуми судно, на котором можно было бы эвакуировать греков из района военных действий.
Так начиналась операция «Золотое Руно», которая завершилась полгода спустя, в день Успения Богородицы 15 августа 1993 года. История искоренения греческого населения с насиженных мест повторялась с мрачной точностью. Сцены, разыгравшиеся в Абхазии 93-ьего года, напоминали страшные события 1919 и 1922 годов, а роскошный курорт Сухуми, город, о летних каникулах в котором некогда мечтали 99% москвичей (1% так или иначе ежегодно околачивался там), казался горящим и разграбленным Трапезундом или Смирной. Незабываемые любительские кадры панихидного веселья на палубе греческого судна, с абхазскими грекам, танцующими понтийские танцы и смеющиеся сквозь слезы. Или, скорее, наоборот: плачущие сквозь смех.
Тогда, в 1993 году, греческая печать уделила очень мало места этому событию, что очень странно: ведь операция «Золотое Руно» была ярчайшей страницей современной греческой истории, а тем более – кратковременной истории правления Константиноса Мицотакиса, которое не оставило особо радужных впечатлений. То, что сделали греки в 1993 году для своих братьев, абхазских понтийцев, требовало не только огромного мужества, но и мудрой стратегии, безупречной дисциплины и ежесекундной синхронизации действий многочисленных участников операции, находящихся за тысячи километров друг от друга – в Афинах, Москве, Тбилиси, военном Сухуми.
Познакомиться с событиями двенадцатилетней давности помогла статья Генерального консула греческого посольства в Москве в период 1992-1997 г.г. Димитриса Каламврезоса «Золотое Руно» в газете «Вима» от 31 октября 1993 года, а также текст Евгения Крутикова в «Известиях» от 15 декабря 2000 года. На основе их стало возможным восстановить ход всей этой невероятной операции. Статьи абсолютно разные. Каламврезос будто пишет дневник, события расписаны по дням, сообщаются фамилия, должности, полномочия. Крутиков – страшно эмоционален, огромный интерес представляет описание подоплеки всей операции, действий грузинских и российских военных. Хотя эмоциональный накал вполне объясним тем, что, когда абхазы нарушили перемирие и вошли в город после отплытия греческого судна из его порта, когда на его улицах полегли убитыми тысячи мирных жителей и сотни безуспешно пытались покинуть побоище любыми средствами, жена журналиста чудом спаслась из обреченного Сухуми.
После документального фильма возникла такая мысль: годовщина исхода из Сухуми должна бы по идее справляться не менее торжественно, чем дата исхода из Месолонги… Ан нет…
Операция, которая была организована греками и проведена настолько молниеносно, кажется фантастической: надо было разыскать более тысячи абхазских греков, живущих и скрывающихся в Сухуми и окрестных деревнях, уведомить их, организовать, выдать паспорта, поддержать психологически и материально. Кроме этого, надо было входить в контакт с грузинскими, российским, абхазскими властями, а также жить и действовать в ирреальной пост советской действительности, в которой, даже там, где не было войны, разыгрывались необъяснимые для иностранца сцены.
«21 июля 1993 года обычным рейсовым самолетом Москва-Тбилиси прибыли трое хорошо одетых иностранца средиземноморского типа Опознать в них иностранцев можно было только по дорогой одежде и большим чемоданам, пара которых была прикована наручниками к руке того, кто выглядел помоложе и явно имел военную выправку»,- точно начинает приключенческий роман Евгений Крутиков.
«Группа сотрудников греческого посольства в Москве, состоящая из пишущего эти строки, военного атташе полковника Йоргоса Кусулиса, и сотрудника посольства Продрома Текнопулоса, прибыла в Тбилиси. Целью визита было подготовить в сотрудничестве с приехавшим туда ранее представителем Национального Фонда приема и реабилитации репатриантов и греков зарубежья А. Мицотакисом операцию по организованной эвакуации абхазских греков в Грецию»,- будто составляет доклад начальству глава Консульства Д. Каламврезос.
Читая Каламврезоса – и это относится, прежде всего, к «греческим» грекам – создается впечатление, что ничего особенного, собственно, и не произошло: официальные лица посетили отдаленные районы Абхазии и Аджарии, переговорили со своими коллегами в Тбилиси, раздали гуманитарную помощь. Его рассказ окрашивается только тогда, когда он описывает еще недавно цветущий Сухуми, а нынче — его тень, голодный город без воды и электричества: «Этот красивейший город Черноморья с приморскими гостиницами, ресторанами и утопающими в зелени проспектами был основательно разрушен артиллерией. Повсюду чернели останки обваливающихся стен, сорняки прорастали в разломах тротуаров, испещренных кратерами от снарядов». Огромный 160-тысячный город казался призраком: на пустых улицах редко можно было встретить живую душу, разве что только патрулей с «калашниковыми» наперевес.
Картину того, что на самом деле происходило в Тбилиси и Сухуми, дает Крутиков. То ли Каламврезос излишне скромничал, то ли понимал, что может показаться своим соотечественникам сказочником, если опишет подробности дней и ночей «сотрудников греческого посольства». Итак, в чемодане, прикованном наручниками к руке Кусулиса, находились доллары. Тысячи долларов, ибо за каждый шаг приходилось платить: только день проживания в единственной обеспеченной электричеством и связью центральной тбилисской гостинице «Метехи» стоил 200 долларов! Греки заплатили, не торгуясь, за месяц вперед, отказавшись от услуг замминистра обороны Грузии, генерала Гландавадзе. Положение Грузии было критическим: абхазы теснили их по всем фронтам, и Эдуард Шеварднадзе серьезно подумывал о том, чтобы принять посредничество России и заключить соглашение о временном прекращении огня.
«Уже на второй день пребывания в Тбилиси полковник Кусулис потребовал от минобороны Грузии предоставить грекам самолет для вылета в Сухуми», — рассказывает Крутиков. Встретившийся с ними таинственный курьер, прибывший из Сочи, передал Калаврезосу объемистый пакет, с которым тот не расставался до самого последнего дня. Позже мы узнаем, что в пакете находились драгоценные чистые бланки тысячи паспортов, которые должны были заполниться тут же, в горящем Сухуми и его окрестностях».
31 июля генерал Гландавадзе сдался на уговоры гостей, и рано утром греков с эскортом военной полиции повезли на тбилисский аэродром. Крепкая закалка греков, их несгибаемая решительность выполнить свою миссию и готовность к любым неожиданностям сказались уже на аэродроме, где творился «невероятный бардак», как пишет Крутиков. Национальная гвардия отправлялась в Абхазию по воздуху, так как ни по железной дороге, ни по шоссейной добраться до Сухуми не представлялось никакой возможности. Ветераны дрались с новичками, сваны – с грузинами, причем, грекам досталось от сванов «по полной программе»: военная полиция с трудом отбила Кусулиса и Каламврезоса у пьяных гвардейцев, которые избивали пытающихся подняться по трапу греков прикладами автоматов.
В Сухуми греки разместились в бывшем санатории Минобороны, единственном относительно безопасном месте. Несмотря на то, что абхазы соблюдали перемирие, и город не обстреливался, существование в нем было чревато ежеминутными опасностями: пьяные солдаты, бандитизм, мародерство. Кусулис и Текнопулос должны были послать в Афины максимально точное описание расположения порта и его построек для организации последней части плана эвакуации. Портовой патруль, увидев фотографирующих порт иностранцев, чуть было не пристрелил их.
В течение последующих десяти дней были оповещены о прибытии «аргонавтов» все местные греки. Эта весть звучала в их ушах точно Благовещение, они воспрянули духом и встречали Кусулиса и Текнопулоса точно освободителей. Александровка, Павловка, Мичурино, Одиси, Темерцики, Халцедон расцветали точно после заморозков. В честь спасителей закалывались барашки, доставались последние продуктовые запасы. Веселье напоминало пир во время чумы, надежда мешалась с отчаянием, предвкушение свободы – с горечью расставания с родиной, домами, остающимися добычей мародеров. Кусулис и Текнопулос лихорадочно заполняли паспорта: день исхода был определен, и никто не мог дать гарантии, что до его наступления пулеметная очередь одной из враждующих сторон не разорвет перемирие. Не могло быть и речи о «паспортных» фотографиях: Кулусис и Текнопулос при свете свечей вырезали фотографии из старых семейных альбомов и наклеивали их в паспорта. Каламврезос не рассказал в газетной статье, что свечи его коллега Кусулис покупал с риском для жизни на городском рынке по пять долларов за штуку.
Штаб-квартира греческого консула располагалась в центре Сухуми, в доме одного из абхазских греков. Каламврезос говорит о 1484 выписанных паспортах, Крутиков – о 1013 греках, отбывших на корабле на историческую родину. Если цифры и Каламврезоса, и Крутикова точны, то что стало с остальными 431 абхазскими греками? Почему они не сели на корабль? Как бы там ни было, выписать в течение десяти дней и в экстремальных условиях полторы тысячи паспортов, уже само по себе являлось подвигом, опытом которого стоило бы заручиться министерству внутренних дел Греции.
Когда титаническая работа была завершена, греки возвратились в Тбилиси, где российский посол в Грузии заверил их, что еще несколько дней абхазы перемирия не нарушат. Операция «Золотое Руно» вступила в свою вторую, решающую фазу.
«11 августа из Афин прибыла спецгруппа из 11 человек, везущая с собой гуманитарную помощь и армейское простое снаряжение для эвакуирующихся греков. На следующий же день они вылетели на маленьком самолетике в Сухуми», — методически, точно военную сводку, передает Каламврезос.
«В тбилисском аэропорту их встретил Каламврезос, старавшийся на этот раз держаться подальше от транспортов с грузинскими гвардейцами, хотя 11 греческих спецназовцев стоили, пожалуй, пары батальонов пьяных сванов», — продолжает свой приключенческий роман Крутиков, и советскому читателю даже не нужны иные детали, все ясно и так. В Сухуми греки вновь обследовали порт и прилегающие к нему улицы и уточнили с начальником порта и военными последние детали эвакуации. Крутиков не оставляет без внимания подробностей, которые лучше иных описаний передают климат тех дней и последующих за ними трагических событий: генерал Датуашвили и министр обороны Гиоргий Каркарашвили, которые непосредственно «курировали» греческих спецназовцев, всего через год были расстреляны из автоматов на проспекте Вернадского в Москве возле здания Академии российского Генерального штаба. Какое страшное время для всех, и не только для греков, абхазцев, грузин!
Сам день исхода Димитрис Каламврезос описывает чрезвычайно скупо. С одной стороны, это и понятно: сам себя хвалить не будешь, ведь на него была возложена практически основная роль. Поэтому, обратимся к финалу «романа» Евгения Крутикова.
«Рано утром 15 августа 1993 года 11 спецназовцев Генерального штаба национальной обороны Греции захватили сухумский порт и установили блок-пост у единственного въезда на его территорию. Одновременно к первому причалу пришвартовалось судно «Viscountess», с которого началась разгрузка гуманитарных грузов. А к блок-посту на въезде потянулись толпы людей — это были абхазские греки Их пропускали группами по пять человек, выдавая греческие паспорта. Кусулис отработал с главами администраций деревень практически идеальную мобилизационную готовность — население даже из отдаленных греческих сел Одиси и Халцедон было доставлено вовремя».
Операция по «умыканию Золотого руна» заняла двенадцать часов: с пяти утра до пяти вечера. «Viscountess» исчез за горизонтом, увозя на своем борту 1013 абхазских греков…. Командующий абхазским флотом дагестанский адмирал Али Алиев распорядился пропустить судно, и оно без приключений достигло греческого порта Александруполи. Греки считают, что счастье сопутствовало им потому, что самый пик операции пришелся на 15 августа: Богородица помогла им.
