20 апреля в Москве, в филиале Третьяковской галереи на Крымском валу, открылась долгожданная выставка «Джорджо де Кирико. Метафизические прозрения», которая будет работать до 20 июля. Единственная полная персональная выставка де Кирико была организована в Москве (да и вообще в России) почти 90 лет назад, в 1929 году, поэтому такой огромный интерес вызывают 100 выставляемых в филиале Третьяковки картин художника, представляющих все периоды его творчества. Особенно же – эскизы костюмов к балету Дягилева «Бал».
Джорджо де Кирико родился 10 июля 1888 года в греческом городе Волосе, в семье Эваристо де Кирико, сицилийского аристократа, инженера-железнодорожника, который приехал в Грецию строить железнодорожную сеть в Фессалии.
Это Эваристо де Кирико построил железнодорожную ветку в Пилионе, проложив ее через заросшие густыми сосновыми и кедровыми лесами горы, где чуткое ухо до сих пор может услышать топот копыт кентавров. Благодаря Эваристо де Кирико от деревеньки к деревеньке побежал знаменитый поезд «Мудзурис», то есть «Коптилка», облегчив крестьянам передвижение.
Их двух сыновей де Кирико ни один не пошел по стопам отца, не стал инженером, как того желал строгий родитель – ни старший, Джорджо, ни младший, Андреа. Эваристо был строгим, но не самодуром: он не только не стал препятствовать занятиям искусством, увлекшим его детей, но, наоборот, во всем поощрял их любовь к живописи, литературе, музыке. И, если бы он не умер так рано, то по праву гордился бы своими педагогическими успехами и родительским терпением: Джорджо стал великим художником, а Андреа, подписывавшийся как Альберто Савино – вырос в крупнейшего писателя, теоретика метафизического искусства и музыканта .
Джорджо де Кирико – основатель школы метафизической живописи, и тот факт, что он родился и вырос в Греции, делает художника таким отличным от коллег по цеху. Его реальность – не совсем сюрреалистична, это реальность снов, а сам де Кирико — их повелитель. Он не создает иную реальность, просто жизнь на его полотнах разворачивается в ином измерении. .
Первое, что замечаешь – это сходство картин де Кирико с романами Владимира Набокова. То же бесконечное, развернутое пространство, то же отсутствие звуков: есть изображение, но нет звука. Но ведь всем нам хоть раз да доводилось «немо» кричать в сне или висеть в пространстве без стен, пола и потолка, не так ли?
Когда смотришь на полотна де Кирико, ощущаешь необыкновенную легкость. Они сияют, как сияют шедевры греческого искусства: ведь именно на античной эстетике вырос де Кирико, родившийся на берегах Пагаситского залива.
Художник навсегда остался крепко связанным пуповиной со своей родиной, Грецией.
«Первые годы своей жизни я провел на земле классицизма, играя на берегах, еще помнящих готовый к отплытию «АРГО», у подножия горы, свидетеля рождения Ахиллеса и мудрых размышлений его учителя, кентавра Хирона», — написал в своей Автобиографии де Кирико, вскормленный, как и Ахиллес, древнегреческой мудростью. Греция навсегда останется для художника символом невинности, и греческий период своей жизни он будет вспоминать как самые беспечные, самые безоблачные и счастливые годы: ведь в детстве, как и в искусстве, нет места логике.
Мы не знаем, как сложилась бы судьба де Кирико, если бы он остался в Греции и закончил цикл учебы в Афинском Политехникуме, в мастерских выдающихся греческих художников Георгиоса Яковидиса и Константина Воланакиса, где он провел целых два года, с 1903 по 1905. Во всяком случае, переезд в Мюнхен и учеба в Мюнхенской Академии не сделали его сторонником реализма. Завоевал его, в результате, Париж, куда он переехал с братом, и где свел дружбу с Бретоном, Аполлинером и Пикассо.
Античное искусство, мечта о Греции, счастливые воспоминания, острое чувство одиночества и зыбкие границы между реальностью и снами, сделались тем материалом, из которого Джорджо де Кирико начал конструировать свои картины.
Русские жены Джорджо де Кирико
С первой своей женой, балериной Раисой Гуревич, Джорджо де Кирико познакомился в 1923 году в Италии, в театре Пиранделло, на спектакле «История солдата» Игоря Стравинского. Де Кирико писал декорации, Гуревич была занята в главной роли. Уже в следующем году они поженились и переехали в Париж: Раиса Гуревич оставила сцену, чтобы посвятить себя более талантливому мужу. Да вот только роль хозяюшки и преданной супруги оказалась ей несколько в тягость: Раиса увлеклась археологией и записалась на отделений классической археологии в Сорбонне. Так выяснилось, что истинным ее призванием было не искусство, а наука! Разойдясь с де Кирико в начале 30-ых годов, талантливый археолог Раиса Гуревич вернулась в Италию, где она вышла замуж за выдающегося археолога Гвидо Кальца, и где ее талант оценили по заслугам: правительство Италии наградило ее Золотой медалью ха вклад в итальянскую культуру.
Новую любовь вскоре встретил и Джорджо де Кирико: в 1933 году он женился в Риме на русской эмигрантке Изабелле Паксвер, с которой и прожил всю оставшуюся жизнь.
Об Изабелле Паксвер информации очень мало, в основном, она – изобразительного порядка, глазами влюбленного в нее де Кирико.
Однако, есть одна интереснейшая запись в тексте «Парадоксы живописи» русского историка искусства Бориса Мессерера, который в 60-ые годы молодым театральным художником посетил в Риме квартиру Джорджо де Кирико. Вот, что он рассказал:
«Войдя в квартиру, мы были потрясены роскошью обстановки. На стенах – огромные картины в золотых рамах, где изображены какие-то кони и обнаженные женщины на этих конях, куда-то несущиеся. Сюжеты барочного содержания, никакого отношения к метафизической живописи не имеющие. Совершенно другой Кирико – салонный, роскошный, но абсолютно никаких авангардных идей».
Переводчицей при встрече служила супруга Кирико, но разговора как такового не получилось. Гости просили показать им «те самые» картины, сделавшие живописцу имя, но супруга упорно тыкала пальцем в висящую на стенах академическую мазню, утверждая, что это и есть истинный Кирико.
«Вдруг синьор де Кирико куда-то удаляется и неожиданно выносит сначала одну картину – маленькую метафизическую композицию, потом вторую, третью, четвертую и ставит их просто так, на пол в передней. Он понял, о чем речь! Мы потрясены, это те картины, которые мы хотели видеть! Супруга его была очень недовольна всей этой ситуацией. А потом уже выяснилось, что она дружила с Фурцевой, нашим министром культуры того времени, и они говорили на одном языке, языке соцреализма. У них была дружба идеологического рода, и мадам не хотела знать никакого авангардизма».
Ну и ну! Изабелла Паксвер была подругой Екатерины Фурцевой!
Пути Господни неисповедимы!
Как и пути Искусства!